Аннотация: На самом деле реальная история, только с небольшой долей авторского вымысла.
Яма
Серьга с трудом открыл глаза и еще несколько мучительных минут силился вспомнить, что произошло. В голове почему-то возникал образ красного платка на Аньке. Ведь Анька поехала? Или нет?
Серьга потянул руку к затылку, прижал ладонь к горячему пламени шишки и застонал. Конечно, утром он встал около пяти, наскоро выпил кофе и съел бутерброд, затем подхватил рюкзак и велосипед и побежал к первому автобусу.
Утро предвещало замечательный весенний день. На небе не было ни облачка, птички резвились со своими дебильными песенками на деревьях. Черт, как больно!
Серьга пытался сосредоточиться, но глаза в отличии от мозга не собирались помогать - изображение расплывалось, как на пиратском диске с второсортным фильмом ужасов.
На вокзале... Серьгу ждали друзья. С велосипедами. Договорились уже как неделю поехать до Кривандино, а там по заранее запланированному маршруту добраться до деревеньки, в которой как раз и стоял летний домик Аньки. Кажется, она была единственной девчонкой в этом проекте... Но какой девчонкой!
Серьга застонал и потянулся к ветвям - по крайней мере, так ему казалось. Сухие на ощупь, они поздоровались с мокрой ладонью и приняли на себя его вес - совсем ненадолго, чтобы оборваться и ввергнуть мальчишку все в ту же странную полутень бессознательного.
Серьга доверял друзьям - Кольке, Даниле и Глебу на все сто пятьдесят. Кажется, они подружились еще в детском саду. Дрожь пробежала по ноге, или кто-то живой, наглый пытался проникнуть под штанину? Серьга сбросил настойчивого гостя прочь, вновь застонал от боли...
Ведь боли не было. Не было такой сильной - никогда. Все ссадины и разбитый нос ерунда в сравнении с этим уничтожающим ощущением.
Два часа они тряслись в тамбуре: как назло, народу в этот день набилось в электричку больше обычного - куда уж с велосипедами в вагон, только людей дразнить! Колька рассказывал о последних новинках порно, приобретенных в ближайших магазинах, всячески шифруя информацию от Аньки непереводимым языком, но Серьге казалось, что она понимает все до единого слова. Потом они обсуждали, что будут делать завтра, когда доберуться до места. Ночевка в лесу никого не пугала, а перекопка огорода вызывала оживленный интерес. Почему бы не помочь?
Наконец приятели сошли на нужной станции и, раcцепив велосипеды из вынужденных объятий, поехали в сторону лесной дороги под предводительством первопроходца Аньки и карты.
Серьга помнил красный платок подруги, раздражался памятью о нем. Ненавидел его яркость. Или слишком любил, потому что Анька - она такая добрая и такая смешная. К ней друзья давно привыкли, не замечали, что пацанка с двумя тонкими косичками становится девушкой. А теперь? Теперь все путешествие было придумано только для ее развлечения. Иначе зачем Глеб набрал столько сластей, а Данилка прихватил ни с того ни с сего бандбинтон?
Серьга наслаждался быстрой ездой по лесной дороге, когда тени мелькают так быстро, что кажется, ты находишься в волшебном колесе, которое ускоряется, ускоряется, ускоряется ... и внезапно бросает тебя в иное время.
Вспышка. Это воспоминания на короткий миг поблекли, вернулась боль. Конечно же! Серьгу не зря беспокоил красный платок... И воспоминание это не зря так ярко полыхало в сознании, словно большой огненный цветок: Анька сделала это! Анька!
Мальчишка взвыл и поднял голову вверх - к краям глубокой ямы, в которой находился.
Они остановились на привал в лесу. Колька пошел собирать хворост, Данилка и Серьга начали устанавливать две палатки. Глеб отправился с котелком к небольшому ручью за водой.
Серьга улыбался Аньке, а Анька, кажется, что-то искала в своем розовом рюкзачке... Или не искала, а просто наблюдала за ним. Боже, воспоминания о вечернем костре и нынешняя боль в ногах стали одним целым. Живот горел, в ногах взрывались молнии. Костер. Вечерний костер с друзьями... С байками о лесных чертях, русалках и леших. Анька самозабвенно рассказывала истории о муромских лесах, в непосредственной близости находящихся где-то здесь - может, прямо за канавой.
Серьга ловил карамельный запах ее кожи, короткими глотками пил из бутыли живительную влагу, щурился на танец языков пламени. Сколько баек знает эта худенькая рыжая девчушка? Про грибников, что ушли за 30 километров от дач и потом добирались до дома на тракторе, про курицу, появившуюся в лесу и пытавшуюся увести незадачливого ягодника в болото, про говорящие топи, которые могли читать по памяти людей и создавали призраки давно умерших родственников.
Серьга помнил, что встал и направился к ближайшим кустам с намерением облегчиться.
Он спустился по пологому пригорку и остановился перед неглубокой ямой, в народе прозванной змеиной: здесь по осени, так поговаривали, собираются в клубок змеи, в основном мужские особи, среди коих обязательно одна дамочка. Для чего? Серьга усмехнулся, а для чего они втроем так обхаживают Аньку? И расстегнул штаны. Затем задумчиво поднял голову к болтливым темным кронам деревьев.
- Серьга, вот ты где!
Мальчишка резко обернулся, застегиваясь. Что за?.. Последнее, что он видел - красный платок на рыжих волосах Аньки, толкнувшей его в самую бездну.
Серьга вынырнул из воспоминаний и на некрепких ногах поднялся по землянистой стене глубокой ямы. Высоко над головой, за недоступным краем земляной ловушки, тревожно шелестел лес. Мальчишка замычал, так как язык во тру превратился в свернувшегося сухого червяка. Метра три отделяло Серьгу от свободы... Три метра и, кажется, вечность без воды и еды. Голова закружилась и дрогнула, словно глиняный сосуд. Серьга не мог понять, действительно ли видел сегодня над ямой своих смеющихся друзей, которые заявили, что такому мерзавцу, как он, здесь и место... Или только показалось. На Аньке был красный платок. Мальчишка пытался соредоточиться на этом ярком пятне, как на последней надежде не утратить связь с реальностью.
Глеб показал неприличный жест, Колька так мерзко улыбнулся - одним уголком губ, а Данила - он вообще опрокинул на Серьгу котелок с водой, слава богу, не горячей. Но мальчишка во все глаза смотрел на подругу, чье лицо почему-то вытянулось и стало похоже на зеленый блин.
- Попался, дружок! - сказала она. - Мы-то в город вернемся, а вот тебе здесь гнить. Станут ли тебя искать на болотах? Найдут ли? Скажем, ушел, не вернулся... Скажем, что потерялся...
Серьга в ответ на те слова только и смог спросить 'Почему?', но, не получив ответа, сник и несколько часов сидел, прислушиваясь, как шумит наверху ветер. Это потом он безуспешно пытался выбраться на поверхность. Это потом, сорвавшись вниз, упал на что-то твердое и ушибся. Это потом пришла жажда с голодом, заговорившие сначала тихо, а потом настойчиво.
Серьга не мог объяснить поступка друзей иначе, чем колдовством Аньки, которая внезапно превратилась в жестокую тварь из темных лесов. А ведь он любил ее! Любил! Нет, все не так! Аньку любили все четверо... Только отбивать не хотели, все думали - выбор сама сделает... Но почему яма? Что за игра? Или не игра?
Все меньше это походило на розыгрыш, когда солнце стало опускаться к исходу второго дня. Серьга уже ничего не соображал, его корчило от жажды и тупых болей в животе... Cердце бешено стучало. И было страшно от самой мысли, что он умрет не сегодня-завтра всего лишь потому, что жестокие дети, такие же как он, пошутили... и оставили его в этой чертовой яме.
- Мерзавцы! Как я вас ненавижу! - закричал мальчишка, приподнимаясь на одном локте, и тотчас над ямой появилось зеленое лицо с красным платком на макушке. Это не была прежняя Анька. Нет. Скорее, сказочный уродец - гоблин или... Фантазии Серьге не хватило на большее, да и сил хотя бы фак показать - тоже.
- Ты еще живой? - Чудовище говорило прежним голосом.
Серьга сглотнул желчь и откашлялся.
- Сделку одну должОн ты со мной заключить, если обратно хочешь попасть. - Продолжил гоблин голосом подружки. - Человечишка ты еще мелкий, куды денешься, коли жить хочешь. Согласен али нет?
Серьга хотел спросить, что чудовище желает, но лишь замычал.
- Бедненький! Несчастненький! Ничего тебе и делать не придется. Как совсем ослабеешь, так домой захочется, что и сам дорогу найдешь... А тут и я за тобой пристроюсь... - улыбнулось зеленое мерзкое чудище и в яму плюнуло. - Больше уродливым таким не буду. - Констатировало оно загадочно.
Серьга лишь тяжело задышал. В последнем усилии попытался преодолеть препятствия и взобраться по осыпающимся стенам, но вновь оказался на самом дне.
От усталости перед глазами побежали круги. Переплетенные ветви деревьев наверху вдруг стали кровавыми и закапали на лицо влагой. Они капали часами, днями, столетиями, потому что время смешалось в голове мальчишки и теперь стало быстрым сверкающим диском.
Никогда ему не спастись... Никогда! Серьга свернулся калачиком, чтобы унять боль и как-то согреться от ледяного холода... Холода? Или это вода? Конечно, с самого дна - жуткая жижа! Жижа, которая наполняет яму и хочет втянуть в себя все живое. Серьга увидел, как весь мир заполняют ямы грязи, как они объединяются и становятся трясинами, в которых гибнут люди. Болота с живыми душами и зелеными лицами. Болота, умеющие принимать любые облики.
Серьга плотнее прижался к стене. ноги его по щиколотку ушли в грязь... Липкую, вязкую, плотную. Дно заколыхалось. Дно позвало его в новую бездну...
- Серьга-а-а-а-а! Серьга-а-а-а!
Протяжным стоном разносились по утреннему лесу мальчишечьи голоса.
- Серьга-а-а-а, - вторил им девичий зов. - Сереженька-а-а!
Серьга пошевелился и закопошился в прошлогодней листве, приподнялся над поверхностью змеиной ямки и потер голову сзади. Рукой он оперся о корягу, что уже наполовину заросла травой и перекрывала все дно.
Сейчас, так - тысячи миров сошлись в один - вполне реальный. Мальчишка аккуратно встал, все еще пошатываясь.
- Серьга-а-а-а, - повторилось где-то поблизости, среди деревьев.
- Я здесь, - отклик вышел едва слышным, почти невесомым. - Я здесь! - повторил он сильнее. - Здесь!
И тотчас на поляну выскочили друзья. Анька бежала впереди всех - с растрепанными волосами, в расстегнутой наполовину длинной джинсовой кофте. Позади нее - Колька, измазанный и совершенно затравленный, с всклокоченными волосами. С другой стороны показались Данила и Глеб - оба тоже не в себе, по уши грязные, с порванными штанами, в репьях.
- Где ты был? - Анька затрясла Серьгу за плечи. - Где? - Слезы полились из ясных голубых глаз, или не из очень ясных, но то не суть.
Серьга в ответ лишь часто заморгал и простонал:
- Пить!
Больше он на ногах не устоял, рухнул от бессилия. И только тут заметил, что сжимает в руке красный платок Аньки. Вновь захотел кричать, но лишь бессвязно забормотал что-то про зеленых чертей и говорящий лес. А еще про болотных чудищ.
Потрясало не то, что мальчишка находится в невеменяемом состоянии, а то, что он крайне истощен, почти высушен, словно лишенная воды ветвь. Испуг друзей взял тогда не шуточный - линять надо было из колдовского леса, подальше. в город. Что они и сделали.
С тех самых пор Серьга перестал заглядываться на Аньку и вообще избегал ее, а порой и вовсе переходил на другую сторону дороги, чтобы не общаться. Хотя никаких причин у него на то не было вовсе... Даже наоброт, благодарить должОн!
Ведь друзья утверждали, что после исчезновения Серьги, искали его всю ночь и весь день - до самого вечера. Облазили поллеса, несколько раз обшаривали поляну, на которой мальчишка так загадочно объявился лишь через сутки... Тащили его почти бездыханного до станции. Доставили домой... И Анька поила Серьгу в электричке из бутыли, как маленького, оглаживала и приговаривала нежно:
- Бедненький, несчастненький, скоро до дому доберемся... Скоро доберемся...